Стихотворения о марихуане

Мы подобрали для Вас фаворитные косметические продукты средства, самых известных магазине, - Etude характеристики и Moly, оригиналами. Качество товаров Мы гарантируем, фаворитные косметические продукты средства, выставленные известных корейских производителей: наивысшего характеристики и являются Mizon, Baviphat, Missha. Если.

Отличная идея. субстрат для гидропоники марихуаны день

Дорогу сумеет показать. Убежало одеяло, улетела простыня. И подушечка, как лягушка, удрала от меня. Я за свечку — она в печку, я за книжку — та бежать: Больше анашу такую, я не буду брать. Без конопли на данный момент непросто! Хоть какой наркотик дорогой… Чем выше трава будет ростом — Тем выше мастер — как герой!

По всей огромной Рф И в странах доблестных славян, С весны приходом вновь засеют Мильоны тонн златых семян. И пусть растет травка на славу, Чтобы кайф ловить большой год. Курнул «косяк» — садись за клаву! Смеешься сам — смешишь люд Он убеждал, что лицезрел гномов Магических малеханьких людей. А я ему ответил: Рома, Не нюхай больше этот клей! Мать спит - она утомилась, Ну и я мешать не стала.

В дом гостей не привожу, Укололась, и лежу Смеется суслик в неуютной норке. На спинку опрокинулся жучок. Хохочет ёжик, носится по горке, Совершенно с катушек съехал дурачок! Летают птички странными кругами, И ржет кобылка с пенкой изо рта. Сороконожка дрыгает ногами. От хохота слёзки льются у крота. Ржут белочки и падают с деревьев. Сова весело ухает в дупле.

Хохочет грач до выпаденья перьев. И мушка со сверчком навеселе. Кузнечики смеяются в траве кое-где, Мышонок, змейка, ящерка и тля Стояло жаркое, засушливое лето. Лаского пахнет альдегид, От него душа болит. Я исчез в струе дождя! Ожидай меня и помни ждя. Поэтому, вступив в игру, Я убью либо умру. Существо — не вещество. Всё не стоит ничего. Мир, где мной покинут ты, Преисполнет темноты. Горе бьётся о борта, Ртуть струтися изо рта.

Люди, сидя на толчке, Богу молятся в очке. Все звереют от тоски, Джефом пахнут васильки. Вечность бредит. Мир горит. Где морфин гидрохлорид?! На свете нет прекрасней красы, Чем абстиненция морфинного генеза.

Фуражки скиньте, сероватые менты. Вот для вас финал летального процесса, На свете нет прекрасней красы, Чем абстиненция морфинного генеза Всего отрадней прыгнуть из окна, Отринув тьму, где мусор и блевота, Всей данной жизни красноватая стоимость — Одно мгновение вольного полёта. В астрал возвратятся детские черты, Из нашей крови выплавят железо. Я выхожу из ужасной черноты, Худой, нездоровой и мокрый как медуза. На свете нет прекрасней красы, Чем Конституция Русского Союза.

Запах анализов, старенькых анамнезов, Банок, пипеток, крови, пилюль. Запах, который чуден и дивен, Резок и дерзок, погибели противен; Это — эстетика, это — поэтика: От анестетика до антисептика. Запах цветения, анти-гниения — Запах, толкающий на преступления.

Сюда привела их любовь к эйфории. Ах, эта любовь! Так в один момент приходит, Зовёт — и куда лишь нас не заводит! Зовёт стариков и мальчиков зелёных До мест не совершенно чтоб так отдалённых. В места отдалённые водит нас тоже — Повсюду ведёт, вплоть до мест, до отхожих. Другая любовь — просто карикатура. А эта — подружит зулуса и бура, Араба бестрепетно сводит с евреем, Сердца умиляя нежнейшим елеем. Смотри — обнялись демократ с патриотом, Из общей машинки ширнувшись компотом.

Вот поп с коммунистом на корточках раком С мешками ползут в огороды за маком. Что в душе на приходе — Приходит она — и уже не проходит! Так дайте мне рупор — трубить и орать: "Да здравствует морфий! На водку — насрать! А нет в нём лишь 1-го, Что стоит этого всего! Его фасад, как ствол сорный, Пророс средь пышноватой старины. Сам президент Рф Ельцин Разрезал ленту у крыльца. И вот уж местные умельцы Несут во гробе мертвеца. Несут, везут на катафалках Гробы, мешки, тюки, кули.

А две машинки при мигалках В пакетах трупы привезли. Короче, так пошла работа — Забили в морге все места. Крайним за ноги кого-либо Приволокли из-под моста. А ночкой в морге свет потушат — И мертвецы пойдут гулять: Возьмут стволыиз-под подушек И будут бегать и стрелять. Позже откроют водки, вина, Попьют — и опять за стрельбу. А самый умный — героином Тихонько вмажется в гробу. LSD М. Васильев Лёгкий сыплется дождь, Лето сошло давно; Люди, сидящие дома, Лижут "собачье гавно" Только семилетней деве Лиру слушать дано.

Лиловой смотрятся дулей Лица старенькых друзей; Лучше, садись, дядя — Ликёришко собственный допей. Лошадки стоя дремлют, Лист сиротливо дрожжит; Леди слушает лепет Лепет смятённой души. Ласки смердящей дурочки Льют сновидений дрянь, Лезут сладкие думы — Любви старомодной дань. Леденящий сумрак дурманит Луны чокнутый диск; Только слепые дыханья Ласковых струн — дошли;.

Эфир Резким обычным запахом Ринулся в бронхи эфир. Был я бездарным медбратом — Буду — пульсар и сапфир. Всё, что прошло бесполезно: Жрали, влюблялись, цвели — Было эфиру понятно До зарожденья Земли. Мордою — в марлю и вату. Мысли пугливые — брысь! Яростным аэростатом Катапультируюсь ввысь. В пропасть смотрю безвопросно, Как на асфальт — с этажа. Жизнь моя падает в космос, Брошеной лентой кружа.

Я умру на приходе Нацарапано острым На двери туалета: Я умру на приходе Посреди знойного лета. Пусть глаза мне закроет Тёплый ветер на воле — Я умру на приходе Средь расцветающего поля. Время есть улыбнуться Безмятежно, беззлобно. Мой костёр остывает, Красной крови подобно. Чёрный след зарастает Меньше чем за полгода.

Будут длинноватые стволы Шелестеть до восхода. Одевайте железом — Всё душа на свободе. Молча выдержу ломки — Я умру на приходе. Всё равно не убудет В нашей странной породе. И споют на могиле — "Я умру на приходе. Вроде, не к месту. Как досадно бы это не звучало, не ко времени. Очень не теми способами шёл я. Жизнь, дорогая! Прошу, огрей меня По башке чем-нибудь тяжёлым! Лечь на сырую землю со стоном. Небо укроет, как мама, туманом. Что ж! Все дома вокруг — притоны, И все прохожие — наркоманы.

Воздух вечерний свежайш и прохладен. Очень незначащи ересь и утраты. Горьковатый туман в голове осядет И, как будто стёкла, глаза запотеют. Жёлтые окна качаются порознь. Стенки растаяли — мысли растают. Жёлтой пижмы росистая поросль Через мозги мои Прорастает. Выдумав мир, Мы заблудимся сами в нём, Властью прельстимся ли, счастьем ли, славою. В поле, пылавшем маковым пламенем — Лишь горьковатая пижма костлявая.

Душит горечь смолы тополиной, Небо давит виски всё сильней. Мне приснилось во сне, что морфинный Дождик идёт над столицей моей. Небоскрёбы кривляются в лужах, И дрожжит от восторга земля, И по улицам забавно кружат В ярчайших бликах дождика тополя. Их счастливые, строгие лица Запрокинуты в чашу весны. Пусть ещё хоть мгновенье продлится Этот сон. Но кончаются сны. Чтобы в надежде на светлое завтра Ветка тополя слёзы лила, Чтоб небо с землёю связала Только Останкинской башни игла.

Но всесильный цветок бескорыстно Извлекает морфин из земли. И не нужно глядеть с укоризной: Вы до этого не доросли. Морфию, морфию, морфию мне! Солнышко вышло лучами играться. Мамочка, я не желаю умирать! Люди, скажите, куда я лечу?! Мамочка, мать, жить не хочу! Шапку пропью, проширяю пальто — Видишь, одетых не любит никто. Съехала крыша, проверю чердак: Ежели полюбят, полюбят и так. Тихо ликует усталая кровь: Мы в ацетоне сварили морковь.

В вену, как в масло, иголка вошла. Вот аксиома: Не спеши, ты, в миры другие. Жизнь безобразна,как гематома, Но и великолепна, как эйфория! Не разорвать судьбы тетиву: Отделение 29 Опять вижу, как наяву. Скольким ребусам нерешенным Тут отыскать мне проишлось ответ. Прижимаюсь лицом к решёткам — И решёток как как будто нет. Тетива не рвалась — гудела; И как в битву — с одной стрелой — Шли девчонки, чей выбор изготовлен Меж рюмкою и иглой.

Сиим судьбам не повториться, Как стреле не свалиться в колчан. С их, чтобы помнила их больница, Снимет слепки рука доктора. Телек включён в столовой. Пахнет августом из окон. И мигает, трещит лиловый, Издевающийся плафон. Как тут удивительно похожи лица! Роковую печать больница Ставит в судьбы, как в паспорта. В небе громы постоянно смолкали, В жизни горе постоянно пройдёт. Счастье — близко, как в зазеркальи, И несбыточно, как полёт.

В городке Вязьма счастьем торгуют — Лишь только там осталось оно. В Вязьму поехать — дело обычное. Всё нам доступно, живы пока. В городке Вязьме счастие стоит Рупь тридчать 6 за два пузырька. Голубая трасса, белоснежное поле, Стёрлась граница ночи и дня. Сильному — сила, свободному — воля; Мне — бесконечность. Будет с меня. У храма на паперти скорбной Оборванный нищий посиживает.

Спеша на заутреню рано И я там не раз проходил, И что лишь было в кармашках Стыдливо страдальцу дарил. Плевался приход богомольный При виде кощунства его. А он, заслоняясь невольно, Не мог разъяснить ничего: Для чего он упрямым уродцем Уселся у нас на пути? Ведь опиум тут для народа Считай, что безвозмездно практически. Дай Бог для вас, не знающим чуда, Не рваться из вашей тюрьмы, Так как при взоре оттуда Весна ваша горше зимы. О, ежели бы тем, кто играя, Живёт и жуёт на ходу, Выяснить, что возвратившись из рая, Нельзя пообвыкнуть в аду.

Была ещё лишь не так давно От счастья мудра голова. А мысли снова не о главном; Разбросаны как острова; Как неизречённое слово, Вершину всему и венец — Качели до неба седьмого Слепцам предоставил Творец. Как нередко нам лжёт естество, И вправду ли пропасти делят Творца и Творенье Его? Стою на коленях — но поздно: Молчит алтаря огонёк.

О, Боже, для чего Ты нас создал? А рядом на кладбище криво Белёсые камешки стоят. Склоняется обидно крапива Над стрелами ржавых оград. Подайте нездоровому на морфий, Простите за эти слова! На одной большой поляне, Феи, гномы танцевали; Отрывались зайцы, птицы, Троли, лешие, жар-птицы — Все в одном большом угаре На поляне тусовали.

А у их над головами Два дракона зажигали И клубились светлячки, Затмевая сияние луны. Феи чернокнижниченство плели: Пару марок, два гриба, Плюшку гаша и слова: "Варим, варим два котла, Чтобы сторчалась вся братва! Приползали два ежа — На иголках кислота.

Волки таблы прикатили И абсента всем разлили, А грибы кругом росли, Там их клали в пироги. Зацвели там флюро-розы, И фракталы на берёзах Натянули пауки. А горгоны все моргали, Как будто стробы освещали Без того красивый лес. Дым клубился до небес. А ежи надувшись в хлам, Пирсинг делали гостям, Флюрные татуировки И прикиды под морковки. Скунсы благовонья жгли, Пели песни колобки. Меня поймёт немногий, ведь не каждый Сию страсть в жизни познаёт.

И жизнь моя с тобою перевоплотится В души приятнейший полёт. Смеется суслик в неуютной норке. На спинку опрокинулся жучок. Хохочет Ежик, носится по горке, Совершенно с катушек съехал дурачок! Летают птички странными кругами, И ржет кобылка с пенкой изо рта. Сороконожка дрыгает ногами. От хохота слезки льются у крота. Ржут белочки и падают с деревьев. Сова весело ухает в дупле.